Юрий Владимирович Лужанский Одесса

Сегодня я мечтатель, танцор, хореограф и руководитель студии “Мастерская танца Юрия Лужанского”. У меня есть все для счастья – любимое дело, которое я люблю, страсть, которой я дышу, и люди, которые разделяют со мной и то, и другое. Но всю мою жизнь меня убеждали в том, что мне этого никогда не достичь…
Я родился и вырос в небольшой деревне в Одесской области, где было всего 150 жителей, живущих по принципу “работа-дом-телевизор-сон-снова работа”. О танцах здесь никто и не помышлял. Поэтому, когда в 12 лет я заявил, что стану хореографом, все, кто это слышал, дружно крутили пальцем у виска. Какая хореография, когда даже в райцентре нет ни одного преподавателя! У нас никто не танцует. И ты не сможешь.
Но я мечтал и шел к своей мечте, как мог. Ничего не умея, я тренировался дома по зарубежным клипам. Ставил видео и по сто раз повторял движения, шаги, связки. Набивал синяки и шишки, но танцевал. А уже в 15 лет я отправился покорять Одессу – поступать на кафедру мировой и художественной культуры и хореографии, где конкурс составлял 6 человек на место. У меня не было абсолютно никакой профессиональной базы, и я понятия не имел, что из себя представляет балетный станок и классический танец. На экзамен пришел в строгом костюме и с мобильным в кармане. Извинился перед приемной комиссией, что не подготовился, и попросил разрешения станцевать под телефон. Они разрешили…
Включив запись, я снял пиджак, рубашку и туфли, оставшись в одних брюках, и начал танцевать нижний брейк, крутился на голове, на спине. Думаю, комиссию подкупило мое желание танцевать во что бы то ни стало. А, может, нижний брейк в классическом костюме им доводилось видеть нечасто. Как бы там ни было, меня приняли на бюджетное отделение с условием: за полгода подтянуть и удовлетворительно сдать экзамен по основам классического танца. Иначе – отчисление.
“Подтянуть” в моем случае означало освоить с нуля, но провалить экзамен значило бы вернуться домой и зажить обычной жизнью, распрощавшись с мечтой о танце и согласившись с тем, что для меня это действительно невозможно.
Я не мог вернуться. Поэтому начал тренироваться по11 часов в сутки, не делая передышек, не давая себе выходных и праздников. Вкалывал на занятиях и после, когда мои однокурсники давно расходились по домам. Работал столько, что подошвы балеток снашивались до дыр, ноги немели, но я, не чувствуя боли, продолжал танцевать, до крови стирая кожу о паркет. Передо мной стояла меня была сверхцель – сдать экзамен, подтвердить свое право стать тем, кем я должен был стать.
И снова я слышал: “Ты не сможешь!”. На сей раз это говорили те люди, которые учились вместе со мной, и, казалось бы, должны были понимать мое желание танцевать, как никто. К счастью, сегодня эта фраза меня не преследует, и я никогда не произношу ее в своей школе. Но об этом немного позже…
Я оказался самым младшим на потоке. Мне было 15, моим однокурсникам – 19—20. Практически у всех за плечами – годы профессиональной танцевальной подготовки, отличные учителя, обеспеченные родители, опыт участия в престижных конкурсах, дипломы, награды. И рядом с ними я – тощий, мелкий пацан из Богом забытой деревни, самоучка без денег, без поддержки, сумевший как-то пробиться в их круг и отчаянно цепляющийся за представившуюся возможность. Надо мной смеялись. Но это только подстегивало работать еще больше, еще упорнее, доказать теперь еще и им: “Я смогу!”.
И вдруг, не вылезая из танцевального класса за месяц до сессии, которой предстояло решить все мое будущее, я обнаружил, что у меня катастрофически падает зрение. Сказывалось нервное перенапряжение, колоссальные физические нагрузки и неправильное питание. Последний свой экзамен – композицию и постановку танца – я сдавал практически слепым. Танцзал, лица экзаменаторов и окружающих меня людей расплывались перед глазами.
За экзамен я получил “хорошо”. А через два дня меня забрали в клинику Филатова с диагнозом “полная атрофия зрительного нерва обоих глаз”. Прогноз на будущее – полная слепота. Так начался мой личный маленький ад. Полгода я не видел абсолютно ничего. Открывал глаза – и перед ними вставала темнота.
Мой случай оказался чем-то там уникален, поэтому меня, как интересный феномен, обследовали лучшие врачи. Консилиумы собирались два раза в неделю. Медицинские светила приезжали из других городов, кто-то даже писал обо мне книгу. Но никто из них не давал мне шанса снова обрести нормальное зрение.
В который раз в своей жизни я слышал: “Ты не сможешь”. Только теперь это было: “Ты никогда не сможешь нормально видеть”. Врачи советовали смириться со слепо той, езжать домой, навсегда забыть о танцах. Я отказывался. У меня было четкое ощущение, что я только нащупал свой путь, и я просто не мог согласиться с тем, что он вдруг закончится вот так. Больше, чем вероятность остаться беспомощным инвалидом, меня пугала перспектива навсегда расстаться с мечтой танцевать, потерять возможность учиться, двигаться дальше. Только не теперь! Не сейчас, когда у меня наконец получилось доказать всем, что я не просто хочу, а могу быть кем-то большим!
Оставалось слабое сумеречное зрение, со временем я начал немного различать силуэты – крохотная надежда, но благодаря этому я верил, что когда-нибудь все же смогу видеть. Я снова и снова боролся со слепотой. Процедуры, лекарства, уколы – я испробовал все способы лечения, побывал во всех клиниках, где занимаются проблемами зрения. С родителями мы объездили десяток целителей, экстрасенсов и монахов.
Когда врачи сказали, что сделали все возможное, мне все же пришлось вернуться домой и учиться жить с этим – с отсутствием света, красок, образов. Но без танца я жить не мог. Слепой, я наощупь выбирался в лес или в поля и танцевал там под шорохи листвы, ветра, травы…
Периодически я ездил в Одессу на осмотры и консультации, но врачи по-прежнему ничего не обещали. Однажды, в очередной свой приезд, когда я шел по Привокзальной площади, мое внимание привлекла группа молодых парней. Они пели, и я остановился послушать, о чем песня. Она была о Боге. Когда песня закончилась, один из парней подошел ко мне и спросил, верю ли я в Него? Я ответил вопросом на вопрос: “Где был Бог, когда я ослеп? Почему Он не помог мне?”.
Парень предложил за меня помолиться. Сказал, Бог меня исцелит. А я почему-то ужасно разозлился. Я смотрел на него, такого уверенного, и думал, что этот парень понятия не имеет, через что я прошел и что потерял, сколько я уже молился напрасно. Прочти они сейчас хоть 300 молитв – для меня ничего не изменится. Я пробормотал что-то вроде “Ну валяйте!”, и закрыл глаза, уверенный, что ничего не выйдет.
Ребята собрались в кружок и прямо там, на остановке на Привокзальной площади, прочитали молитву. Я открыл глаза – и увидел их лица. Я видел, действительно видел, впервые за много дней. Это было так потрясающе, что я рыдал, и орал, и прыгал, как сумасшедший!
Тогда, на площади у вокзала, в мою жизнь вошел Бог. То, что произошло, было настоящим чудом, и я и сегодня уверен, что оно случилось не просто так. Мне словно наконец сказали: “То, что ты делаешь, к чему стремишься – не напрасно. Ты сможешь!”
Зрение возвращалось такими темпами, что врачи только руками разводили: невозможно, невероятно! Я восстановился в институте, снова учился, снова занимался тем, что любил больше всего на свете. И теперь я был абсолютно уверен, что это не зря, что все, случившееся со мной, было нужно для того, чтобы научить меня не опускать руки и не сдаваться.
Сегодня я не просто танцую, а помогаю танцевать другим. Помогаю тем, кто приходит ко мне в студию, становиться собой, открываться в каждом движении, быть такими, какими им хочется – гибкими и сильными, красивыми и желанными. И я каждый день говорю своим ученикам: “вы можете!”. Я хочу сказать это каждому, кто мечтает танцевать, но не решается попробовать из страха перед провалом. В моих планах – открыть филиалы Мастерской танца Юрия Лужанского в 20-ти областях Украины, чтоб у каждого, влюбленного в танец, было куда пойти и от кого услышать: “У тебя все получится. Не бойся. Просто делай!”.
Я знаю, что на достижение этой цели уйдут годы труда, но я не боюсь ждать и не боюсь двигаться вперед. Когда чего-то хочешь всей душой, всем сердцем, сама вселенная помогает тебе идти к цели и достичь желаемого.
Если вы так же, как я, горите танцем – присоединяйтесь! Давайте идти дальше вместе.